Выступление и ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы СМИ в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии У.Хейгом, Лондон, 15 февраля 2011 года

15-02-2011

Хотел бы поблагодарить моего коллегу, господина У.Хейга, за приглашение посетить Лондон. Действительно, дипломатическая жизнь такова, что в своем нынешнем статусе несколько раз бывал в столице Великобритании на различных многосторонних мероприятиях, но я впервые здесь с официальным визитом в качестве гостя Правительства Соединенного Королевства.

Сегодня я встречаюсь с Премьер-министром Великобритании господином Д.Кэмероном и по поручению Президента Российской Федерации Д.А.Медведева передам ему послание главы нашего государства. В послании будет подтверждено приглашение господину Д.Кэмерону посетить с визитом Российскую Федерацию.

Наши руководители уже встречались несколько раз, в том числе в прошлом году «на полях» саммитов «восьмерки» и «двадцатки» в Канаде и Корее. Они обсуждали самые разные вопросы, включая проблемы, сохраняющиеся в наших отношениях. Договорились, что будут обсуждаться любые вопросы, обсуждаться конструктивно с прицелом на поиск взаимоприемлемых решений. И именно в таком духе мы сегодня провели переговоры с У.Хейгом по двусторонней повестке дня.

Мы заинтересованы в том, чтобы нынешний этап в российско-британском взаимодействии, включая кульминацию нынешнего года – визит Премьер-министра Великобритании в Российскую Федерацию – ознаменовал перевод наших отношений в новое качество, к конструктивному доверительному партнерству, сделал их стратегически стабильными.

Мы обсуждали самые разные аспекты двустороннего взаимодействия. У нас очень позитивная и нарастающая динамика политического диалога на самых разных уровнях, интенсивные контакты между различными министерствами и ведомствами, в том числе в экономической, гуманитарной сферах; на подъеме находится торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество. Последний пример – заключение, по сути, стратегического альянса между «Роснефтью» и «Бритиш Петролеум».

Рассчитываем, что в рамках дальнейшего развития экономического взаимодействия акцент будет сделан на инновационных секторах экономики. У нас и здесь уже есть хорошие примеры, в частности в формате создаваемого в России инновационного центра «Сколково». Мы поддержали инициативу по налаживанию партнерства в области знаний и рассчитываем, что эта инициатива обретет форму конкретного плана действий с указанием тех задач, которые мы хотим решать в этом контексте.

В целом в качестве приоритетных утверждены шесть областей, над которыми будет работать наш совместный Комитет по торговле и инвестициям. Это финансовая сфера, высокие технологии, включая нанотехнологии, энергетика и энергоэффективность, малый и средний бизнес, использование олимпийской и другой спортивной инфраструктуры, а также улучшение климата для ведения бизнеса. Мне кажется, имеется достаточно амбициозная, но вполне реализуемая повестка дня.

У нас традиционно богатые культурные и гуманитарные связи. На текущий год запланирована целая серия мероприятий в Великобритании с участием российских коллективов и британских – в Российской Федерации.

Мы, конечно же, обсуждали проблему визового режима. Идет диалог на уровне экспертов. Сегодня мы договорились придать ему политический импульс. Хотим максимального упрощения условий поездок для наших граждан, начиная, наверное, с определенных категорий, таких как представители деловых кругов, участники культурных и образовательных обменов.

Довольны, что сегодня мы подписали Соглашение о прямой шифрованной связи между Лондоном и Москвой. Это, действительно, важный элемент наших коммуникаций. Уверен, теперь наш диалог будет развиваться на еще более высокотехнологичном уровне, а насытить его политически – задача уже наших двух государств.

Мы подробно рассмотрели международную тематику: Афганистан, по которому одобрили совместное заявление; ситуацию вокруг иранской ядерной программы. Россия и Великобритания активно сотрудничают в рамках группы «3+3» и, надеюсь, такое сотрудничество продолжится с тем, чтобы найти мирный выход из сложившейся ситуации. Подробно обменялись оценками происходящего в Египте и в целом на Ближнем Востоке, в ряде государств региона. Убеждены, и об этом мой коллега только что сказал, что нынешнее развитие событий делает еще более неотложным достижение скорейшего прогресса в рамках палестино-израильского и в общем арабо-израильского мирного урегулирования.

Для нас Великобритания еще и партнер по Совету Россия-НАТО, диалогу между Российской Федерацией и Европейским союзом. В этих форматах, а также в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе мы уделяем особое внимание проблемам европейской безопасности. Вы знаете об инициативе Президента России Д.А.Медведева заключить соответствующий Договор о безопасности в Евро-Атлантике. Убеждены, что необходимо подвести прочный правовой фундамент под политические обязательства обеспечивать равную и одинаково гарантированную для всех безопасность. Так что, в целом я доволен сегодняшними переговорами. Ожидаю интересной дискуссии по целому ряду других международных и региональных вопросов за ланчем и благодарю У.Хейга за гостеприимство и прекрасную организацию визита.

Вопрос: Как Вы оцениваете политические манифестации в Иране? Существует ли опасность распространения этих протестов на Бахрейн? Что Вы думаете о ситуации вокруг Председателя Совета министров Италии С.Берлускони?

С.В.Лавров (после ответа У.Хейга): Исходим из того, что для международного сообщества, для внешних игроков в контексте происходящего на Ближнем Востоке и в более широком регионе самое главное – не вмешиваться в ситуацию с советами, которые порой принимают радикальный характер. Мы убеждены в контрпродуктивности призывов к тому, чтобы вершить революции. Мы в России пережили не одну революцию, с нас достаточно. Думаем, что и других также не стоит в это втягивать. Мы убеждены, что требовать «закручивания гаек» или занимать чью-то сторону контрпродуктивно. Ключ к решению любой проблемы в этом и других регионах заключается в том, чтобы мировое сообщество поощряло все стороны в каждой конкретной кризисной ситуации к диалогу и поиску взаимоприемлемых договоренностей. Только так можно обеспечить устойчивую эволюцию в направлении, которое будет отвечать интересам народа каждой страны.

Вопрос: Вы упомянули, что российская и британская стороны заинтересованы в возобновлении сотрудничества в сфере безопасности. В каких именно сферах это сотрудничество может быть возобновлено и какие ведомства будут подключены к этому процессу?

С.В.Лавров: Мы обсуждали вопросы активизации нашего взаимодействия по тем направлениям, которые сегодня возможны. Организованная преступность, безусловно, одно из них. Мы заинтересованы в том, чтобы существующие в наших отношениях некоторые проблемы решались именно в правовой плоскости, без какой-либо политизации. Мы, безусловно, заинтересованы в рассмотрении сотрудничества по такой очевидной теме, как обеспечение безопасности Олимпийских игр 2012 года в Лондоне и 2014 года в Сочи. И в целом безопасность при проведении спортивных мероприятий – это тема, которая волнует и нас, и наших британских партнеров. Как уже сказал Уильям, мы договорились, что соответствующие компетентные структуры наших стран подумают над тем, как можно наладить такое взаимодействие в нынешней ситуации.

Вопрос: Полагает ли Россия, что в Северной Африке возникла серьезная нестабильность? Считаете ли Вы, что правительства стран региона должны в большей степени содействовать развитию демократии? Мы слышали на прошлой неделе заявления США о том, в каком направлении должен развиваться Египет. Испытываете ли Вы озабоченность тем, что Президент Б.Обама и Госсекретарь Х.Клинтон поддерживают революции в этом регионе?

С.В.Лавров: Мы не считаем правильным призывать к какой-то конкретной схеме действий применительно к государствам – в данном контексте Ближнего Востока – где происходят драматические события. Я считаю, что надо призывать к тому, чтобы все стороны, от которых что-то зависит, договаривались между собой. Кроме того, считаю абсолютно контрпродуктивным призывать к установлению демократии какого-то конкретного образца, а именно подобные призывы мы слышим. Если следовать такой логике, получается, что демократические выборы, скажем, в Алжире 20 лет назад, закончились так, как они закончились, потому что там якобы была «неправильная» демократия. Получается, что ХАМАС получил большинство на выборах пять лет назад, потому что у палестинцев «неправильная» демократия. Конечно, все это не так, и налицо примеры двойных стандартов. Надо осознавать последствия подобного рода призывов, тем более с учетом современных технологий в информационной сфере.

Демократия – это основа развития любого государства. Все страны подписались под Всеобщей декларацией прав человека вскоре после Второй мировой войны. В ней содержатся универсальные принципы и нормы. Как эти принципы и нормы переводятся на язык национального законодательства, я бы все-таки предложил оставить на усмотрение каждой стране. Потому что кого-то интересуют больше всего права национальных меньшинств, кого-то интересуют права других меньшинств. И здесь нельзя не учитывать религиозные, культурно-нравственные традиции обществ. Это, что касается призывов к тем или иным силам в Египте и где бы то ни было еще.

Что касается роли России, Уильям уже сказал, что мы являемся членами «квартета». Десять дней назад в Мюнхене «квартет» договорился активизировать свою роль. До сих пор наши американские коллеги брали на себя основной груз ответственности за разговор со сторонами. Пока, несмотря на все их усилия - они, правда, были очень серьезные - дело никуда не двинулось. И в Мюнхене мы все решили, что теперь уже «квартет» в лице четырех специальных представителей каждого участника – от России, США, ООН и Евросоюза – постарается поработать со сторонами в ближайшие недели, и не только с палестинцами и израильтянами, но и с Лигой арабских государств. Ровно через месяц в Париже «на полях» министерского заседания «восьмерки» состоится очередное заседание «квартета» на уровне министров, где мы посмотрим, как идут дела. Но еще раз подчеркну, как и мой коллега, что время не ждет. Срочность возросла в том, что касается необходимости прогресса в палестино-израильском урегулировании.

Вопрос: Согласны ли Вы, что настало время рассмотреть более серьезные санкции ООН против Ирана?

С.В.Лавров: Мы взаимодействуем с Соединенным Королевством в рамках «группы 3+3». Недавно в Стамбуле прошла встреча с иранскими представителями на уровне политдиректоров. Возглавляла процесс К.Эштон. Действительно, на ней не удалось достичь каких-либо существенных сдвигов, но я усматриваю положительную сторону в итогах этого заседания с той точки зрения, что всем нам, наверное, стала абсолютно понятна необходимость обозначить конкретный план встречного движения. Скажем, если Иран выполняет конкретные требования МАГАТЭ, например, по применению Дополнительного протокола к Соглашению о гарантиях, то Иран должен знать, что за этим последует встречный шаг со стороны мирового сообщества.

Кстати, почти аналогичная схема была согласована по ядерной проблеме Корейского полуострова. В сентябре 2005 года было принято совместное заявление, в котором заложена концепция «действия в обмен на действия». И тогда все участники четко знали, что должно последовать за конструктивным шагом той стороны, от которой ожидают тех или иных решений. Полагаю, что на этом пути необходимо искать дальнейшего прогресса.

Что касается санкций, то здесь у меня два соображения. Во-первых, изначально «группа 3+3», заседая, кстати, здесь в Лондоне, по-моему, лет пять или больше назад, договорилась обратиться в Совет Безопасности ООН с одной единственной целью, которая была согласована на бумаге и заключалась в том, чтобы задействовать возможности СБ, в том числе в случае необходимости соразмерных точечных санкций для поддержки требований МАГАТЭ, если Иран будет плохо сотрудничать с Агентством. На бумаге было также согласовано, что санкции, если до них дойдет дело, могут применяться исключительно в отношении лиц и организаций, задействованных в иранской ядерной программе. С тех пор этот подход материализовался в целом ряде резолюций Совета Безопасности ООН, из которых три или четыре уже являются резолюциями не просто с требованиями, но с конкретными санкциями.

И, если вы внимательно прочтете эти решения, то с принятием в июне прошлого года резолюции СБ 1929 практические возможности подвергать санкциям тех, кто причастен, даже косвенно, к иранской ядерной программе, также исчерпаны. Дальнейшие санкции будут означать удушение иранской экономики и создание социальных проблем для населения. Мы их поддержать не сможем, говорю об этом честно.

И второй момент, о котором я хотел бы упомянуть в связи с санкциями. Это санкции, вводимые помимо Совета Безопасности в одностороннем порядке. Их ввели Соединенные Штаты, Европейский союз, Япония, Австралия, кажется, кто-то еще. Это подрывает нашу совместную работу в рамках «группы 3+3». Это подрывает нашу совместную работу в Совете Безопасности ООН. Поскольку, если мы договариваемся придерживаться коллективно выработанной позиции, то от нее нельзя уходить ни в минус, ни в плюс в том, что касается правовых методов воздействия.

А так получается, что мы в Совете Безопасности с огромным трудом согласовали очень сильную резолюцию, которую поддержали и Россия, и Китай, то есть она представляет собой солидарное мнение всех членов «группы 3+3», да еще подкрепленное авторитетом Совета Безопасности. А те положения, которые наши западные партнеры хотели, но не смогли включить в эту резолюцию, они уже потом вводят в действие своими односторонними решениями. Это не по-партнерски. И мы об этом откровенно говорим с нашими британскими, американскими, германскими, французскими коллегами. Считаем, что это подрывает, еще раз скажу, перспективы наших совместных действий.

И, тем не менее, мы в таких действиях заинтересованы. Мы считаем, что нужно применить, помимо тех принципов, которые выработаны в «группе 3+3» и в Совете Безопасности, какие-то творческие, креативные подходы. Я упомянул об одном варианте – схеме «действия в обмен на действия».

Нам важно достичь полной ясности в том, что ядерная программа Ирана не имеет военного компонента. Это абсолютно неотвратимая цель и наша неизбежная задача. Иран должен стать добросовестным членом Договора о нераспространении ядерного оружия, добросовестным государством, сотрудничающим с МАГАТЭ. Когда все сомнения будут сняты, когда МАГАТЭ доложит, что все, что хотело Агентство, проверено и нет подозрений, что иранская программа исключительно мирная, тогда Иран будет пользоваться всеми правами, которыми обладают неядерные члены ДНЯО.