Выступление и ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы СМИ в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Премьер-министра, Министром иностранных дел и европейской интеграции Республики Молдова Ю.Г.Лянкэ, Москва, 29 марта 2011 года

Мы с моим коллегой Ю.Г.Лянкэ обсудили сегодня весь спектр наших отношений, подтвердили обоюдное стремление к углублению двустороннего сотрудничества, отметили, что надежной основой этих отношений является подписанный 10 лет назад Договор о дружбе и сотрудничестве. Сегодня мы говорили о необходимости продлить его действие на очередные десять лет и с этим согласились.

Только что подписали Межправительственную программу сотрудничества в гуманитарной сфере на ближайшие три года. Документ нацелен на установление еще более тесных связей в областях науки, образования, культуры, информации, коммуникационных технологий, здравоохранения, миграционной политики, туризма, спорта, молодежной политики. Так что традиционно насыщенная гуманитарная сфера нашего взаимодействия будет обогащаться дополнительными формами, и это, наверняка, будет способствовать укреплению дружественных обменов между российской и молдавской общественностью.

Мы подписали также План консультаций между министерствами иностранных дел на текущий год. В нем заложены все ключевые темы, по которым Россия и Республика Молдова сотрудничают в регионе и на международной арене. Взаимодействуем мы, конечно же, и в СНГ, в рамках которого осуществляются важные гуманитарные проекты. Хотели бы, чтобы наши страны участвовали в них самым активным образом.

Подробно обсудили ситуацию в приднестровском урегулировании. У нас общий настрой на то, чтобы как можно скорее возобновить официальные переговоры по выработке политического компромисса, который предполагал бы модель единого государства в рамках территориальной целостности Республики Молдова с особым статусом для Приднестровья. Безусловно, договариваться об этом должны, прежде всего, сами стороны. Договариваться на основе равноправия, взаимного уважения, как и положено сторонам переговоров, но конечную цель мы видим абсолютно одинаково – это особый статус Приднестровья в рамках единого государства и в рамках территориальной целостности Республики Молдова, которая, кстати, является государством с конституционным нейтралитетом, что мы рассматриваем как существенный вклад в созидание архитектуры безопасности на европейском континенте.

Мы, конечно же, с интересом выслушали информацию, которую предоставил Юрий Григорьевич о внутренних делах Республики Молдова. Нам небезразлично, как обстоят дела у нашего близкого соседа. Надеемся, что остающиеся пока еще вопросы внутриполитической жизни будут разрешены в конституционном русле. Это создаст основу для более стабильной и эффективной работы в плане российско-молдавского взаимодействия.

В целом, считаю сегодняшние переговоры весьма полезными и рассчитываю на продолжение контактов, тем более, что Юрий Григорьевич пригласил меня посетить Кишинев. Я с удовольствием это сделаю, когда мы договоримся о соответствующих сроках.

Вопрос (адресован обоим министрам): Остаются ли еще какие-либо препятствия на пути разблокирования переговорного процесса по мирному урегулированию в Приднестровье? Вы сказали про возможное возобновление переговоров в формате «5+2» в ближайшем будущем. Можно ли уточнить, когда примерно следует на это рассчитывать?

С.В.Лавров (отвечает после Ю.Г.Лянкэ): В целом, могу поддержать то, что сказал Юрий Григорьевич. Российская Федерация является страной-гарантом и страной-посредником, в таком же качестве выступает Украина. Кроме нас посредником является также ОБСЕ. США и Евросоюз – наблюдатели в этом процессе, входящие в «группу пяти», которая «сплюсовывается» с двумя непосредственными участниками этой конфликтной ситуации – Республикой Молдова и руководством Приднестровья.

Сожалеем, что в последние годы этот механизм в официальном формате ни разу не собирался, хотя технические экспертные контакты проходили и продолжаются не без пользы. Целый ряд вопросов жизнеобеспечения этой части Республики Молдова решается достаточно успешно – это касается железнодорожного сообщения, внешнеэкономических связей, а также ряда других проблем. Безусловно, никто не хочет, чтобы нынешнее состояние работало лишь на консервацию ситуации.

Мы активно выступаем за возобновление полномасштабных переговоров. Как вы знаете, в июне прошлого года Президент России Д.А.Медведев и Канцлер ФРГ А.Меркель одобрили в Мезеберге инициативу о создании на уровне Министра иностранных дел Российской Федерации и Высокого представителя Евросоюза Комитета по внешней политике и политике в области безопасности, который вырабатывал бы совместные решения и занимался бы выполнением совместных договоренностей, прежде всего в части, касающейся кризисов и конфликтных ситуаций в нашем общем регионе.

В качестве одного из приоритетов Президент России и Канцлер ФРГ договорились о совместной работе России и Евросоюза по активизации усилий в вопросах приднестровского урегулирования, поскольку и Россия, и Евросоюз входят в указанный формат «5+2». Еще в июле прошлого года – чуть больше, чем через месяц после Мезебергской инициативы – мы предложили нашим партнерам в Евросоюзе разработать совместные подходы, высказали кое-какие идеи.

На словах нам говорят, что это интересное предложение, но до редактирования совместных предложений пока дело не дошло. Повторю, мы готовы к этому уже достаточно длительное время. В практическом плане мы сегодня очень подробно с Юрием Григорьевичем об этом говорили. Очень важно, действительно, поскорее начать официальный процесс, на первом этапе которого была бы согласована договоренность о запуске полномасштабных переговоров. В этом мы весьма заинтересованы и будем делать все, чтобы стороны подошли к такой точке. Будем активно помогать этому. Помогут и другие участники процесса «5+2», но решающая роль принадлежит Кишиневу и Тирасполю. Это наше убеждение, по-иному ни один конфликт не решается.

Вопрос: Ситуация вокруг Ливии продолжает оставаться в центре внимания прессы. Вчера Вы очень подробно рассказали о своем видении этой проблемы. Тем не менее, сегодня в Лондоне запланирована крупная международная встреча по Ливии, на которой, как ожидается, будет объявлено о создании международной контактной группы. В этой связи хотелось бы узнать, как в Москве оценивают эту инициативу и каковы перспективы ее реализации?

С.В.Лавров: Насколько я понимаю, на встречу в Лондоне пригласили, прежде всего, те страны и представителей тех организаций, которые вызвались выполнять резолюцию Совета Безопасности 1973. По поводу того, как выполняется эта резолюция, высказываются самые разные мнения. Если встреча в Лондоне и ожидаемое создание какого-то механизма – «контактной группы» или она еще как-то по-другому будет называться – если это поможет более четко выполнять поставленную СБ ООН задачу по защите гражданского населения, позволит избегать расширительного толкования выданного Советом Безопасности мандата, избегать каких-то осложнений, тем более жертв среди гражданского населения, то это уже будет полезно. Но отмечу самое главное – Совет Безопасности принимал эту резолюцию, он санкционировал применение силы с исключительной целью защиты гражданского населения, и те страны, которые вызвались эту резолюцию выполнять, будут отчитываться именно в Совете Безопасности, а не перед каким-либо другим органом, созданным на разовой основе.

Вопрос (адресован обоим министрам): Как вы оцениваете более активное подключение Евросоюза и США к процессу урегулирования, в том числе к Мезебергской инициативе? Она рассматривалась в какой-то момент, как некий «пилотный проект» России и Евросоюза. Каковы перспективы его реализации и как в свете нынешней ситуации в приднестровском урегулировании Вы видите решение вопроса о пребывании и выводе российских войск из Приднестровья?

С.В.Лавров: Что касается Мезебергской инициативы, я уже упоминал о ней в ответе на предыдущий вопрос. Эта инициатива касается создания Россией и Евросоюзом Комитета по вопросам внешней политики и политики в области безопасности для рассмотрения самых разных кризисных ситуаций, в урегулировании которых они так или иначе принимают участие. Это, кстати, касается и ближневосточного урегулирования. Россия и Евросоюз являются членами «квартета» международных посредников.

И, между прочим, после того, как была одобрена Мезебергская инициатива, мы предложили нашим коллегам из Евросоюза выработать общие подходы не только к приднестровской проблеме, но и ближневосточному урегулированию. Ответа пока также не получили, хотя в конце февраля с.г. в Брюсселе на встрече Правительства России и Еврокомиссии мы согласовали с К.Эштон общие рамки, определяющие нашу реакцию на происходящее на Ближнем Востоке и Севере Африки. Но, подчеркну еще раз, Мезебергская инициатива – это инициатива о создании постоянно действующего Комитета между Россией и Евросоюзом.

Мы, прежде всего, ожидаем от Евросоюза реакции на эту инициативу, которую выдвинули руководитель крупнейшего государства ЕС и Президент Российской Федерации, страны – стратегического партнера Евросоюза. Пока такой комитет не создан и не из-за отсутствия желания с нашей стороны.

Что касается приднестровского урегулирования, оно было упомянуто в этой инициативе в качестве одного из приоритетных направлений, которым такой пока еще не созданный комитет мог бы заняться. Но, мы не ставим достижения прогресса в приднестровском урегулировании в зависимость от того, когда в Брюсселе все-таки решат создать комитет, предложенный Канцлером ФРГ, и создание которого поддержал Президент Российской Федерации. Независимо от того, будет ли такой комитет поддержан другими членами Евросоюза или нет, мы хотим продвигаться вперед по пути приднестровского урегулирования. Частью этого урегулирования является, конечно же, и вопрос о том, как обеспечивать международное присутствие в контексте достигнутых договоренностей. Сейчас в Приднестровье есть миротворческие силы, и во всех дискуссиях, во всех документах, которые были подписаны обеими сторонами за последние годы, четко говорится, что по итогам урегулирования будет запущена мирогарантийная операция, скорее всего, под эгидой ОБСЕ. Именно такой подход заложен и в принятом в мае прошлого года совместном заявлении президентов России и Украины, как стран-гарантов и стран-сопосредников. Здесь нет никакой неясности: все эти подходы давно известны, они разделяются всеми заинтересованными сторонами. Главное – начать переговоры, поставить «лошадь впереди телеги» и начать движение.

С.В.Лавров (после ответа Ю.Г.Лянкэ): Не хочу показаться невежливым, но забыл сделать дополнительное уточнение, поскольку в вопросе прозвучала конкретная тема статуса Соединенных Штатов и Евросоюза в формате «5+2». Сейчас они обладают статусом наблюдателей. Россия, Украина и ОБСЕ – посредники. Кроме этого, Россия и Украина являются еще и гарантами урегулирования. Это не искусственно придуманное «разделение труда». Это тот формат, который согласован сторонами и который вполне работоспособен, так как никаких препятствий ни у кого из этих участников нет для того, чтобы вносить вклад в содержательное наполнение и развитие переговорного процесса. Повторю, формат согласован сторонами, и мы из этого исходим.

Наверное, если сейчас ставить на первый план задачу изменения статуса того или иного участника, то это опять-таки будет отвлекать нас от существа проблемы, которое заключается в необходимости сесть и начать договариваться об особом статусе Приднестровья в рамках единого нейтрального государства Молдовы.

Что касается миротворческой операции, то я абсолютно согласен с тем, что в контексте урегулирования предстоит ее переформатировать. Эта операция, наверное, самая успешная из тех, которые продолжаются сейчас в разных точках мира, потому что после 1992 г., когда было остановлено кровопролитие, каких-либо мало-мальски серьезных инцидентов в этом регионе не допускалось. Поэтому, безусловно, нужно думать и о том, как адаптировать международное присутствие к задачам, которые будут вытекать уже из плана урегулирования. Они, естественно, будут другими, а не просто заключаться в поддержании спокойствия между сторонами в регионе. Кстати сказать, еще в тех документах, которые в 2003 г. были парафированы представителями сторон, уже предполагалось преобразовать миротворческую операцию в мирогарантийную с участием Евросоюза. Этот шанс тогда был упущен не по нашей вине.

То же самое относится и к вывозу боеприпасов. Когда переговоры над документом 2003 г. продолжались, из Приднестровья было вывезено более 50 эшелонов боеприпасов. Там остается чуть меньше половины того, что было. Эти склады требуют к себе постоянного внимания, потому что их могут разворовать, а там огромное количество очень опасных материалов. Многое из того, что там имеется, было утилизировано на месте, но все утилизировать невозможно. Мы заинтересованы в скорейшем вывозе всего этого «добра» на нашу территорию и утилизации, как положено, при соблюдении всех необходимых норм безопасности. Повторю, приднестровская сторона однозначно выступает за то, чтобы такой вывоз осуществлялся только в рамках процесса урегулирования. А применять силу, чтобы заставить приднестровскую сторону не чинить препятствий, мы не можем. Это чревато негативным развитием событий.

Поэтому еще раз говорю, есть абсолютно понятная, признававшаяся до сих пор всеми последовательность действий – переговоры и урегулирование. В этом контексте не возникает никаких проблем с решением вопросов дальнейшего миротворчества и окончательного и бесповоротного вывоза боеприпасов с территории Приднестровья, как территории, обладающей особым статусом в рамках единой Молдовы.