Вопрос: Как Вы можете прокомментировать решение Евросоюза отказаться от эмбарго на поставки вооружений сирийской оппозиции?

С.В.Лавров: Насколько я понял принятое министрами стран ЕС решение, они не продлили эмбарго на поставки вооружений сирийской оппозиции. Само по себе это достаточно противоречивое решение, поскольку поставки оружия негосударственным субъектам запрещены международным правом. Более того, совсем недавно в ООН завершились переговоры по тексту Договора о международной торговле оружием, в котором зафиксирована следующая норма: оружие должно поставляться только правительствам и только при наличии сертификата конечного пользователя. Я не знаю, какой сертификат конечного пользователя может выписать экспортерам оружия из Европы сирийская оппозиция.

Мы обратили внимание на то, что было принято решение не продлевать эмбарго, но и не поставлять конкретное «железо» до 1 августа с.г., а в этот день вернуться к данному вопросу в расчете на то, что такой период важен для усилий по созыву международной конференции. Это, вроде бы, проявление некоего ответственного подхода. Но, повторю, это, по сути, нелегитимное решение. Обсуждать всерьез на официальном уровне тему поставок или непоставок оружия негосударственным субъектам противоречит всем нормам международного права, включая принцип невмешательства тем более военного во внутренние дела государств. Кстати, данный принцип подтвержден в тексте упомянутого международного Договора о торговле оружием.

Вопрос: Как Вы оцениваете итоги Ваших трехсторонних переговоров с Госсекретарем США Дж.Керри и главой МИД Франции Л.Фабиусом?

С.В.Лавров: У меня практически те же оценки, которыми я поделился с вами после нашей двусторонней встречи с Госсекретарем США Дж.Керри. Обсуждались задачи по созданию условий для созыва международной конференции. Мы привлекли внимание к тому, что целый ряд действий, которые предпринимаются не без участия и поддержки наших западных партнеров, включая США и Францию, вольно или невольно, работают на срыв идеи созыва конференции. Это касается и внесения односторонних, довольно аррогантных, необъективных проектов резолюций на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, где уже состоялось голосование. Причем, по сравнению с прошлым годом, на 26 государств меньше поддержало этот, по сути дела, провокационный проект. Сейчас такую же резолюцию пытаются продвигать в Совете ООН по правам человека. Мы знаем, что западные страны, включая государства, которые представляют мои вчерашние собеседники, активно потакают таким усилиям.

Нужно определяться. Либо мы хотим созвать конференцию, и тогда не должно быть действий, которые объективно направлены на срыв этой идеи. Либо, если мы обуреваемы подобными действиями, не надо вообще говорить о конференции.

Мы сошлись на том, что главная задача – получить ясность по составу участников будущего мероприятия, которое предложили Россия и США. Франция, как и многие другие государства, Евросоюз в целом, ЛАГ, Организация исламского сотрудничества и ее Генеральный секретарь, который вскоре прибудет в Москву, поддерживают эту идею. Но нужна ясность. Правительство Сирии четко заявило, что будет участвовать в конференции. Теперь нужна такая же четкая позиция со стороны оппонентов режима. Причем, мы ощущаем стремление загнать всех оппозиционеров «под зонтик» «Национальной коалиции революционных и оппозиционных сил Сирии». Многие из тех, кто считают необходимым проведение реформ политической системы Сирии, возражают против этого. Я, в частности, имею в виду организации, работающие внутри САР, члены которых никогда не эмигрировали за границу, а постоянно находились в своей стране, со своим народом. Это и Национальный координационный комитет, и Организация курдов Сирии, и целый ряд других структур. Они хотят представлять своих сторонников на конференции от своего имени, потому что за ними стоят определенные группы людей из числа сирийских граждан, и они не хотят разделять принципы, провозглашенные «Национальной коалицией революционных и оппозиционных сил Сирии». А принципы, на которых коалиция объединилась, – это свержение режима, демонтаж институтов и отказ от любых переговоров.

Если сейчас «коалиция» готова к переговорам, то нужно, чтобы она приняла как данность то, что есть и другие слои сирийского общества, которые она не представляет. Например, Национальный координационный комитет на днях распространил свою программу для Сирии. В ней представлено то, как эта структура видит будущее своей страны, какие нужны реформы, как продвигаться к цели восстановления стабильности в государстве при том, что все меньшинства, этнические и конфессиональные группы будут чувствовать себя комфортно и в безопасности.

«Национальная коалиция» ничего подобного не сделала. Ее объединяет только ультимативное требование, чтобы Б.Асад исчез. Когда я общался с предыдущим лидером этой организации М.Хатыбом, то сказал ему об этом. Он согласился со мной, что нужно выдвигать какие-то конструктивные программы. Только на основе конструктивной повестки можно начинать собирать вокруг себя людей. Пока этого не произошло.

Мои собеседники (в Париже) с этим не спорили и согласились, что необходима ясность по составу участников. Причем, это относится не только к сирийцам, которые будут представлять на этой конференции различные слои общества, но и к внешним игрокам. Здесь для нас ключевой является проблема Ирана. Не потому, что мы защищаем Иран, или, как нас пытаются подозревать, потакаем его действиям в области ядерной программы.

Это вообще нечистоплотный прием, потому что мы будем последними, кто готов согласиться с новыми ядерными государствами в нарушение режима нераспространения. Мы отстаиваем участие Ирана в сирийской конференции, прежде всего, потому, что на ней должны быть представлены все без исключения страны, имеющие влияние на те или иные сирийские стороны. Иран, безусловно, относится к числу важнейших государств этого круга.